Когда в 1990 году родители сказали Саше Зуевой, что ей придется поехать вместе с ними в США, она расплакалась: очень не хотелось расставаться с одноклассниками. Сейчас Саша, которой недавно исполнилось 17, живет в Нью-Йорке, учится в частной американской школе и общается с новыми друзьями. В Россию она приезжает только на летние каникулы. В свой последний приезд в Москву Саша рассказала корреспонденту i , как ей живется и учится в Америке.

Семь лет назад моему папе предложили работать в США, в UNISEF - Всемирном фонде помощи детям.

Мне-то и в Москве было хорошо, к тому же я не знала английского. Но - поехали.

В августе мы прилетели в Нью-Йорк, а в сентябре нужно было идти в школу. Родители сказали, что в американской школе - лучше, чем в русской при посольстве, потому что там я смогу выучить язык.

И меня устроили в государственную американскую школу недалеко от дома. Я попала в класс, где нет ни одного русского. Недели две просидела на занятиях молча - ничего не понимала. Потом меня перевели в класс ниже, там было трое русских. Родители решили, что важнее разобраться в языке, чем в математике.

Никаких заданий я поначалу не делала: только выписывала слова из книги и рисовала к ним картинки. И целый год ходила к репетитору, который поставил мне грамматику. Постепенно я начала читать и разговаривать, а через год без труда все понимала и сама делала уроки.

Школа была не очень сильная - мало хороших учителей. Почти все уроки мы сидели в одном и том же классе, а не переходили из одного кабинета в другой, как в Москве. И занятия вела одна и та же учительница. Когда мы приходили в класс, то даже не знали, какой будет урок - пока она, например, не говорила: Ну, давайте позанимаемся математикой . Хорошо еще, что не надо было носить с собой в школу учебники - мы оставляли их в партах.

Так я проучилась два года - четвертый и пятый класс (в это же время я экстерном закончила шестой класс в русской школе при посольстве).

Пятый класс был в этой школе последним, и родители стали думать, где же мне учиться дальше. Наши знакомые посоветовали выбрать частную школу.

В нашем районе есть три хорошие частные школы. В одной было много русских, во второй - очень развита атмосфера соревнования. И то, и другое мне не подходило. Мне понравилась третья - Fieldston School, куда меня и отдали. Но если честно, родители не очень-то интересовались моим мнением, просто в данном случае наши взгляды совпали.

Чтобы перевестись из государственной школы в приличную частную, нужно иметь хорошие оценки, характеристику из прежней школы и еще сдать тест по английскому и математике. Все это нужно делать в январе-феврале, поскольку в марте уже объявляют результаты.

Меня хотели определить в 6 класс, но я запротестовала - надоело быть самой старшей в классе. Тогда мне зачли шестой класс посольской школы и приняли в седьмой.

Fieldston School - дорогая школа, но у нее есть фонд, из которого оплачивают некоторым школьникам часть обучения - по результатам экзаменов. И я бы не сказала, что там учатся только дети богатеньких родителей. В школе есть ребята из совершенно ужасных районов. Учителя стараются всех подружить, чтобы не были заметны социальные различия.

Но все равно бедные дружат с бедными, а богатые с богатыми. Я дружу со средненькими.

Сначала я слегка всех сторонилась. Я стеснялась того, что многие школьники живут в своих домах, а я - в квартире. И когда я шла в школу первый раз, очень боялась, что меня плохо примут. Я думала, там одни миллионеры, которые только и знают, что задирают нос. Но все оказались очень дружелюбными. Помню, во время обеда я зашла в столовую, и хотя никого там не знала, все ребята замахали мне руками: Иди к нам!

Позже я узнала, что многие школьники - в том числе и дети состоятельных родителей - подрабатывают в ресторанах, на фирмах - кто где может.

Школа была очень большая: 720 человек! В каждом классе - 100-120 человек, это, собственно, что-то вроде курса или потока в вузе.

У каждого ученика свое расписание - в зависимости от того, чем хочешь заниматься. Поэтому на английском я сижу с одними ребятами, а, например, на математике - совсем с другими. И каждый год состав класса и учителя меняются.

В 7 и 8 классах нужно обязательно ходить на математику, биологию, а на физкультуру - аж пять раз в неделю. В разных четвертях надо было посещать рисование, танцы, актерское искусство и этику. А на выбор можно было взять два языка из четырех - испанского, русского, французского или латыни. Я выбрала два последних.

Мне почему-то кажется, что в США языки преподают плоховато - у американцев нет жизненной необходимости знать иностранный, ведь поблизости мало стран, в которых говорят на других языках. Единственный популярный иностранный язык в Нью-Йорке и вообще в США - испанский.

В моей школе в Америке - чем старше класс, тем больше свободы. Если в седьмом и восьмом классах почти нет предметов по выбору, то в девятом можно выбрать, например, между природоведением и биологией.

В десятом на выбор предлагают химию или физику. А в одиннадцатом я решила заниматься биологией на уровне университета. В каждой школе есть такие продвинутые курсы - и оценка, которую ты получаешь за них на экзамене в школе, засчитывается в университете в качестве текущей экзаменационной отметки за первый или второй курс.

С первого до последнего года учебы в моей школе обязательно идет математика. И еще английский: в него входят разные курсы по литературе и истории. Например, весь десятый класс мы изучали американскую литературу, а в одиннадцатом выбирали между японской, латиноамериканской, русской и другими. Я взяла европейскую литературу двадцатого века. Прочитала (естественно, по-английски) по одной книге пяти писателей: Кафку, потом еще писателя из Чехословакии - Кандера; Флобера, Камилла, а пятого не помню. Русскую литературу я, конечно же, не взяла - ну что я буду читать по-английски русские книжки?

В нашей школе занятия длятся по 50 минут. Уроки начинаются в 8.30, а заканчиваются, самое раннее, полтретьего. Учеба, надо сказать, напряженная, зато отдыхаем часто - кроме каникул, есть еще американские национальные и еврейские праздники (в Fieldston School много евреев, и если они не ходят в школу, то занятия проводить почти не с кем).

Еще мне нравится, что в Америке к доске учеников не вызывают. Домашние задания тоже можно не делать, но это всплывет на контрольной работе. Очень важно для учителя, как ты участвуешь в дискуссиях в классе.

В конце четверти учителя пишут отзывы об учениках. Обо мне обычно пишут: Саша - тихая девочка, в дискуссиях почти не участвует ... Но они сами меня не спрашивают - смущать не хотят: мало ли, а может, я не люблю выступать?

В общем, атмосфера демократичная, хотя нельзя сказать, что дисциплины нет совсем. Помню, как я удивилась, когда впервые вместе с классом пошла в школьную столовую. Класс строят в две шеренги, шествие возглавляет учитель. Перед лестницей он командует, как генерал: Стоп! - и все останавливаются. Потом говорит: Вперед! - и все идут ровненько. А в Москве, как только раздавался звонок на перемену, мы в столовую бежали как сумасшедшие, гурьбой.

И конечно, ученики в Америке никогда не хамят преподавателям. А если во время контрольной учитель выходит из класса, ни у кого и в мыслях нет списывать!

Есть вещи, которые категорически запрещены. Недавно из нашей школы выгнали двух шестиклассников, которые, стоя возле школы, раскуривали травку . И еще двух учеников 11 класса, которые пришли обкуренные на урок. Теперь они не получат диплом - а ведь это трагедия. Но просто сигареты там курят почти все ребята - начиная с 12 лет. Даже странно: дети в Америке курят, а взрослые нет. Я не курю из принципа.

Мы с подружками (у меня их четыре - украинка, белоруска и две американки) развлекаемся по-другому. Ходим друг к другу в гости, иногда ездим в Манхеттен. Родители нас отпускают - знают, что в опасное место мы не пойдем.

Часто ходим в кино: кинозалы в Америке лучше, чем в России, но билет дороже - 8 долларов. В ресторанчиках ужинаем, ходим на дискотеки. Оттуда добираемся домой на такси. На общественном транспорте мне не нравится ездить, особенно на метро - оно в Нью-Йорке ужасное.

В школе почти не проводятся мероприятия, которые бы всех сдружили. Но все равно мальчики дружат с девочками. А в нашей школе я заметила странный феномен - мальчишки-двенадцатиклассники часто ухаживают за девочками из девятого класса. Все это осуждают: понятно, чего большой мальчик хочет от маленькой девочки.

Хотя в США, как и в России, мальчики отстают в развитии от девочек. Американские мальчики к тому же менее мужественные, чем русские, да еще и безынициативные. Они ждут, когда девочки сами начнут оказывать им знаки внимания. И те оказывают. Любовные записки писать не принято, но всегда ведь можно показать человеку, что он тебе нравится...

Что касается меня, то мне сейчас не до личной жизни: нынешней осенью я иду в двенадцатый класс. А в начале последнего учебного года американские школьники сдают общий экзамен - математика и английский, и его результаты можно разослать в университеты (по правилам школьник имеет право разослать их в 7 университетов по своему выбору). Еще можно пройти тесты по другим предметам. Посмотрю, по каким предметам у меня будут лучшие результаты, и пошлю их в университеты.

Вместе с результатами тестов нужно отправить сочинение на тему, которую дает университет. Например: Если бы ты смог встретиться с одним из трех человек - из прошлого, настоящего или будущего, - кого бы ты выбрал и о чем бы с ним беседовал? Или: Что вы думаете о предстоящих президентских выборах?

В Гарвард я поступать не хочу - была там на экскурсии, и студенты мне не очень понравились. Слишком заумные и амбициозные. Но на всякий случай подам туда документы - я хочу работать в России, поэтому лучше закончить университет, о котором в России слышали.

Сначала я хотела стать врачом. Но потом поняла, что мне интереснее работать с самими людьми, а не с их внутренностями. Мечтаю работать психиатром в тюрьме, помогать людям, на которых все махнули рукой.

Вообще-то я еще сто раз могу изменить свое решение: в университетах США выбираешь специализацию только на третьем курсе. Или вообще все 4 года в университете я могу заниматься математикой, а потом взять и пойти в медицинскую школу.

Мне еще только семнадцать лет. Посмотрим, как жизнь повернется.