Окно в прошлое

Кажется, нет большего несоответствия между названием улицы и ее назначением, чем Орчард-стрит. Трудно представить, что когда-то на месте этой узкой и шумной торговой улицы действительно цвели сады и коровы с ближайших ферм на Баури мирно щипали траву. На протяжении тех двадцати лет, что я живу в Нижнем Ист-сайде, Орчард-стрит несколько раз меняла свой торговый профиль. В 70-80-х годах здесь процветал некий Коля, чьи шубы из искусственного меха являлись главным содержимым всех посылок, идущих в СССР. Там <шубы от Коли> воспринимались, как последний писк моды, шли нарасхват и помогали не одной семье пережить лихие времена. Цена шубы на Орчард в то время была долларов 25-30. Злые языки поговаривали, что Зыкина за две шубы дала Коле концерт прямо в его лавке.

В 90-е на Орчард-стрит стали появляться дорогие бутики, но ее репутация самого дешевого вещевого рынка в Манхэттене сохранилась, и от туристов нет отбоя. Сегодняшняя специализация улицы - кожаные пальто и куртки, а стиль торговли - тот же, что был сто лет назад, когда торговцы катили по ее мостовой свои <карты>- тележки с товаром, а зазывалы чуть ли не силой затаскивали покупателей внутрь своих темных и узких лавок.

Где-то в конце XVII - начале XVIII века эта сельская окраина начала бурно заселяться эмигрантами. Коренных жителей - индейцев потеснили голландцы, давшие городу название Новый Амстердам. Голландцев, в свою очередь, вытеснили датчане, потом англичане, переименовавшие город в Нью-Йорк. В середине XIX века одна за другой хлынули волны ирландцев, немцев, итальянцев. В начале ХХ века в Нижний Манхэттен хлынули евреи из Восточной Европы и российские евреи, спасавшиеся от погромов. Орчард-стрит была разбита на кварталы. Каждый квартал был поделен на участки под застройки, площадью 25 на 100 футов. Прилегающие к ней улицы тоже начали бурно застраиваться одноэтажными деревянными домиками. Каждый домик был рассчитан на одну семью, но там часто проживало по три-четыре многодетные семьи. Домовладельцы прикинули, что им выгоднее построить один большой многоквартирный дом, в котором одновременно можно будет поселить 20 семей, нежели сооружать одноэтажные деревянные клоповники, к тому же подверженные пожарам. Так на Орчарде появились 4-5-этажные кирпичные дома, с дешевыми квартирами. В одном из этих домов, под номером 97, в 1994 году был открыт музей. Это и был ставший очень популярным среди гостей и жителей города Lower East SideTenement Museum.

Чем объясняется эта популярность? Ну, во-первых тем, что людей всегда тянет заглянуть в прошлое, чем глубже, тем интереснее. А Нью-Йорк - сравнительно молодой, но очень бурно растущий вверх город, оставляет все меньше и меньше возможностей для этого. А какой же город без истории? Поэтому ньюйоркцы, а особенно жители Манхэттена, принялись спасать от сноса все, что можно было еще спасти: таверну Френсиса, где генерал Вашингтон прощался со своими войсками( к несчастью, ее не удалось уберечь от пожара, и сейчас она находится на реставрации); поселение первых иммигрантов на улице Генри-Henry Street Settlment, пункт приема иммигрантов на острове Эллис и другие. Если учесть, что земля в Манхэттене самая дорогая в мире, то можно быть признательным городским властям за готовность сохранить прошлое Нью-Йорка любой ценой. Ну и, конечно, сравнить (в свою пользу) условия жизни первых поселенцев с современными условиями жизни обитателей квартир в многоквартирных домах. В штате музея 30 человек: президент Рут Абрам, главный вице-президент Рени Эпс, вице-президент по учебной программе Лиз Севченко, ответственный за маркетинг Бенджамен Триммьер, многочисленные добровольцы, работающие гидами и продавцами в сувенирном магазине. Именно Рут Абрам принадлежала идея разослать во все концы письма с призывом объединить усилия в сохранении прошлого с тем, чтобы извлечь из него уроки в настоящем. Так образовалась Интернациональная коалиция исторических музеев совести (International Coalition of Historic Site Museums of Conscienc), куда вошли Музей ГУЛАГа в Перми, район Шести музеев в Южной Африке, Музей Терезин в Чехии, Музей рабов в Сенегале. И конечно, мемориал Статуи Свободы, острова Эллис и других американских музеев. <Мы хотим пробудить людей, - говорит госпожа Абрам. - Причина, по которой мы объединились - стремление изменить роль исторических зданий, как пассивных рассказчиков истории, в места, которые помогут людям не просто осознать свое будущее в этой стране, но бороться за это будущее>. С помощью грантов фондов Рокфеллера и Форда и Треста взаимопонимания (Trust for Mutual Uderstanding) Коалиция год назад организовала свою первую встречу в итальянском городе Белладжио. Кроме уже названных исторических мест в нем приняли участие National Park Service (США), Liberation War Museum (Бангладеш). Манзанар - бывший лагерь для интернированных японцев, Проект Памяти (Project To Remember), Аргентина и многие другие. Сеть участников Коалиции расширяется. Сотрудничество обещает быть плодотворным.

Пятиэтажный дом 97 на улице Орчард был построен в 1863 году . До 1935 года, когда дом был законсервирован, в нем перебывало 7 тысяч жильцов. В 1935 году по требованию тогдашнего мэра Лагуардиа, дом подлежал реконструкции. В стране депрессия, денег не было, и владельцы предпочли законсервировать дом. В этом состоянии, пустующий, он пребывал до 1988 года. Лишь на первом этаже находился магазин, когда его выкупили у владельца работники музея. Экскурсии в одну из квартир начались сразу же, но одновременно с этим велась большая исследовательская работа и сбор артефаксов: посуды, кухонной утвари тех времен, мебели, почтовых ящиков, детских игрушек, бутылочек из-под лекарств, утюгов и гладильных досок. Многие вещи пожертвовали дети бывших жильцов, оказав неоценимую услугу в восстановлении интерьеров.

Сейчас фасад дома реставрируется и группа экскурсантов во главе с гидом Джуди Фокс входит в дом с параллельной Аллен-стрит и проходит в холл третьего этажа (первые два этажа были сданы под магазины). Экскурсовод отключает свет в холле, и группа оказывается в кромешной темноте Наверх ведет крутая лестница. <Теперь представьте, - говорит Джуди, сколько раз в день жильцам приходилось спускаться и подниматься по этой лестнице в темноте. В доме не было воды, туалета, канализации и электричества. При том, что семьи были многодетные. Во дворе была общественная уборная, воду брали из ближайшей колонки, мылись в общей бане раз в неделю, а чугунные печи отапливались углем: за пользование газом надо было бросать пятицентовую монетку в специальный счетчик, это считалось роскошью. Конечно, никаких холодильников не было и в помине: пищу зимой вывешивали за окно. Никакой вентиляции не было. Единственным источником дневного света и свежего воздуха были два окна в так называемой гостиной площадью 11 на 12,5 футов. Две другие, служившие спальней и кухней, не имели естественного освещения. Нельзя сказать, что городские власти не беспокоила скученность и антисанитария этих <вороньих слободок>, служивших рассадниками туберкулеза и дизентерии. В 1905 году было приказано осветить электрическими лампочками лестничные пролеты и установить на каждом этаже туалет на две семьи. Вид этого туалета повергает в дрожь даже любителей острых ощущений. Газовые фонари были установлены в доме 97 в 1890 году. С 1935 года в доме никто не жил. Краска облупилась. Кажется, в комнатах сохранился затхлый воздух плохо проветриваемых помещений. Скрипят рассохшиеся половицы. Реставраторам, пытающимся обнаружить оригинальный слой обоев, пришлось снять 27(!) напластований и в конце концов, убедиться, что первый слой обоев полностью выцвел. Пришлось создать копию..

При такой планировке самые дорогие квартиры находились внизу, самые дешевые - на верхних этажах. Средняя стоимость такой квартиры была от 8 до 10 долларов в месяц, при том, что жильцы - люди неквалифицированного труда - редко получали больше 8 долларов в неделю.

Я понимаю, что иногородние туристы нашей группы из Техаса, Северной Каролины и Коннектикута, в подавляющем большинстве живущие в комфортных собственных домах, с бассейнами, джакузи и комнатами для гостей, смотрели на эти квартиры, как на материализованный кошмар. У меня, жительницы бывшего Советского Союза, они вызывали куда более близкие и понятные ассоциации Не далее, как в 1973 году мне и моим близким приходилось таскать воду ведрами по крутой, как корабельный трап лестнице на третий этаж, потому что на такую высоту она не поднималась. Речь идет, естественно, о холодной воде. Попытка зажечь газовую колонку кончалась крахом из-за плохой подачи газа. А моим друзьям в Одессе сейчас то и дело приходится сидеть при свечах не из любви к романтике, а потому что электричество <планово> отключают. А о том, чтобы помыться в <час пик>, когда все спешат на работу, можно и не мечтать. Посткоммунистическая эра отбросила людей к началу прошлого (чуть было не сказала каменного) века.

Далеко не все выдерживали такую жизнь. 7 октября 1884 года Джулиус Гумпертс, еврей-эмигрант из Пруссии, ушел утром на работу на обувную фабрику и не вернулся домой, оставив жену Наталью и четырех маленьких детей без средств к существованию. Он числится пропавшим уже 125 лет. Многие мужчины, прослышав о <золотой лихорадке>, уезжали в Калифорнию и их следы терялись. Наталья была одной из 35 тысяч одиноких женщин, брошенных мужьями или так и не вышедших замуж. К счастью, Наталья умевшая шить, стала портнихой и зарабатывала иглой 8 долларов в неделю, обшивая местных модниц. На платье тогда уходило 24 ярда ткани, это было целое сооружение, портниха брала три доллара за шитье. В гостиной, единственной светлой комнате, расположилась ее мастерская и <кормилица> - швейная машина <Зингер>, а также ножницы, иголки, булавки, метр, лоскутки и другие аксессуары ее профессии. В конце концов все кончилось для этой семьи благополучно: умер какой-то родственник, и Наталья получила в наследство аж 600 долларов, купила собственное жилье и съехала.

На этом же этаже, дверь в дверь, спустя 43 года поселилась итальянская семья католиков из Сицилии Балдизи. Адольфо Балдизи был опытным столяром-краснодеревщиком, но из-за рецессии не мог найти работу по специальности. Он зарабатывал на жизнь, выполняя любую работу по дому для соседей, потому что был на все руки мастер. Семья, как могла, украшала свой убогий быт, и из всех пяти квартир, выставленных на обозрение, их казалась самой ухоженной, уютной. В конце концов Адольфо нашел работу на судостроительном заводе и переехал в Бруклин.

В одной из квартир помещалась потогонная мастерская, где за гроши трудились иммигранты всех наций. Сейчас идет процесс ее восстановления.

Все двадцать национальностей, живших в разное время в этом доме, были дружелюбны . Никаких признаков национальной вражды не было. Евреи присматривали за детьми католиков, пока они были в церкви; католики зажигали свет по субботам. Это был, действительно, плавильный котел, о котором мечтал предыдущий мэр Динкинс для нынешних поколений иммигрантов. Сейчас Нижний Ист-сайд все больше становится китайским. Чайна-таун, китайский район Нижнего Манхэттена, давно выплеснулся из своих берегов и поглотил Маленькую Италию и последние островки еврейского присутствия. Как сострил один политический обозреватель: <Учите китайский, господа!>

Тур начинается в туристическом центре на 90, Орчард-стрит.Там расположена сувенирная лавка с большим выбором сувениров, отражающих реалии той эпохи и сделанных с большим вкусом: посуды, кукол, игрушек и книг. Там же находится билетная касса и место, где посетители оставляют свои пожитки. Билет на тур с гидом (свободный осмотр не предусмотрен) стоит 8 долларов, для пожилых и детей - 6 долларов. Там же можно бесплатно посмотреть документальный видеофильм. Экскурсия длится час. Группы формируются каждые полчаса. Поток туристов не иссякает. Для того, чтоб зарезервировать место, нужно позвонить по телефону 212-269-5755.